Мэнсфилд-парк - Страница 91

Первые полчаса были потеряны, потому что Фанни сидела подле леди Бертрам, а, пока не удастся остаться с Фанни наедине, надеяться не на что. Но наконец леди Бертрам вышла из комнаты, и тотчас же, стараясь голосом не выдать свои чувства, мисс Крофорд заговорила:

— Ну, как вам нравится, что ваш кузен Эдмунд так долго не возвращается? Я думаю, вам приходится хуже всех, ведь дома вы теперь единственная молодая особа. Вам, должно быть, его недостает. Вас не удивляет, что он задерживается?

— Н-не знаю, — неуверенно отвечала Фанни. — Да… по правде сказать, я этого не ждала.

— Быть может, он всегда будет задерживаться дольше, чем намеревался. У всех молодых людей такое обыкновение.

— Но не у Эдмунда. В первый раз, когда он ездил к мистеру Оуэну, он не задержался.

— Теперь ему там больше понравилось. Он сам очень, очень привлекательный молодой человек, и я даже несколько огорчена, что до отъезда в Лондон больше его не увижу, а теперь в этом уже нет сомнений. Я жду Генри со дня на день, и, как только он воротится, меня уже ничто не будет задерживать в Мэнсфилде. Признаться, я была бы рада еще раз увидеть Эдмунда. Но вы непременно ему передадите мой привет. Да… именно привет. Вам не кажется, мисс Прайс, что какого-то слова в нашем языке недостает — между приветом и… сердечным приветом, — которое подошло бы для нашего дружеского знакомства? Знакомства, что продолжалось столько месяцев! Но, возможно, привета в таком случае довольно. Длинное он прислал письмо? Подробно ли написал, как проводит время? Его привлекли там рождественские развлечения?

— Я слышала не все письмо, оно написано дядюшке… но, по-моему, оно совсем короткое, там всего-навсего несколько строк. Я только и слышала, что его друг настаивал, чтоб он пожил там подолее, он согласился. Еще два-три дня или еще несколько дней, я не совсем уверена.

— Вот как, он писал к отцу… А я думала, к леди Бертрам или к вам. Но если к отцу, не удивительно, что он был краток. Кто станет писать к сэру Томасу о том о сем? Если б он написал к вам, он сообщил бы более подробностей. О балах и увеселительных прогулках. Описал бы вам всех и все. Сколько у мистера Оуэна сестер?

— Взрослых три.

— Они музыкальны?

— Не могу сказать. Я ничего такого не слыхала.

— Понимаете, женщина, которая сама играет, когда спрашивает о другой женщине, этим интересуется прежде всего, — сказала мисс Крофорд, стараясь казаться веселой и беззаботной. Но глупо задавать вопросы о молодых девицах… о любых трех сестрах, только что вышедших из детства. И так ясно, каковы они — все получили прекрасное воспитание, все милы, а одна даже очень недурна. В каждой семье есть красавица. Так водится. Две играют на фортепиано, одна — на арфе, и все поют… или пели бы, если б их учили… или оттого, что их не учили, поют еще лучше… словом, что-нибудь в этом роде.

— Я ничего не знаю про сестер Оуэн, — спокойно сказала Фанни.

— Ничего не знаете и, как говорится, вам нет до них дела. В жизни не слыхала, чтоб тон так ясно выражал равнодушие. И вправду, какое может быть дело до людей, которых никогда не видел? Что ж, когда ваш кузен воротится, он застанет в Мэнсфилде тишь и гладь — вся шумная публика уже разъедется: ваш брат, и мой, и я сама. Сейчас, когда день отъезда так близок, мне жаль расставаться с миссис Грант. И ей жаль, что я уезжаю.

Фанни почувствовала, что обязана заговорить:

— Можете не сомневаться, мисс Крофорд, по вас многие будут скучать, — сказала она. — По вас будут очень скучать.

Мисс Крофорд обратила на нее свой взор, словно желая услышать и увидеть еще что-то, а потом сказала, смеясь:

— О да, будут скучать, как скучают по всякому шумному злу, когда его убирают с глаз долой, — то есть сразу ощущается огромная разница. Но я не напрашиваюсь на комплименты. Если по мне и вправду заскучают, это будет видно. Кому захочется меня увидеть, те сумеют меня отыскать. Я ведь не уеду невесть куда, в края далекие и недосягаемые.

Теперь Фанни не могла заставить себя заговорить, и мисс Крофорд была разочарована: ей так хотелось услышать лестные уверения в своей неотразимости от той, кому, как ей казалось, это должно быть известно; и настроение ее опять омрачилось.

— Да, сестры Оуэн, — сказала она несколько времени спустя. — Представьте, что одна из них поселилась бы в Торнтон Лейси, как бы вам это понравилось? Случались вещи и неожиданней. А уж эти сестрицы, я думаю, только того и добиваются. И они в своем праве, ведь для них это значило бы весьма недурно устроиться. Я ничуть не удивляюсь и не виню их. Каждый должен получше о себе позаботиться. Сын сэра Бертрама не первый встречный, а теперь он для них свой. Их отец духовное лицо, и брат духовное лицо, и все они духовные лица. Он их законная собственность, человек того же круга. Вы молчите. Фанни… мисс Прайс, вы молчите. Но скажите-ка по чести, вы, должно быть, именно этого и ждете?

— Нет, — твердо отвечала Фанни. — Ничего подобного я совсем не жду.

— Совсем не ждете! — с живостью воскликнула мисс Крофорд. — Вы меня удивили. Но уж вы-то знаете… мне всегда кажется, что вы знаете… возможно, по-вашему, он вообще не собирается жениться… или сейчас не собирается.

— Да, по-моему, не собирается, — мягко сказала Фанни, надеясь, что не ошиблась ни в своем предположенье, ни в том, что высказала его.

Мисс Крофорд испытующе на нее посмотрела и, обретя еще большую уверенность оттого, что под ее взглядом Фанни скоро покраснела, только и сказала:

— Ему всего лучше так, как сейчас. — И заговорила о другом.

Глава 12

Благодаря разговору с Фанни на душе у мисс Крофорд полегчало, и она возвращалась домой, готовая, если понадобится, выдержать даже еще неделю в том же малочисленном обществе в ту же скверную погоду; но в тот самый вечер воротился из Лондона ее брат, такой же как всегда или более обыкновенного оживленный, и уже можно было не опасаться скуки. Он по-прежнему отказывался говорить, чего ради ездил в Лондон, но это лишь способствовало веселью; еще накануне она бы на это сердилась, теперь же принимала лишь как милую шутку, — пожалуй, за шуткою скрывается какой-то милый для нее сюрприз. И следующий день и вправду принес ей сюрприз. Генри сказал, что должен пойти к Бертрамам и справиться, как они поживают, и через десять минут будет обратно, — но его не было более часу; сестра ждала его, чтоб погулять вместе в саду, и наконец, потеряв терпенье, встретила его на повороте аллеи, и, когда она воскликнула: «Генри, дорогой, где же ты пропадал так долго?», он только и мог сказать, что сидел с леди Бертрам и с Фанни.